Володя Казначеев - Карабач А.Л.

Под старой елью на поляне догорал партизанский костёр. Крепко спали, вернувшись с боевого задания, бойцы из отряда Фёдорова. Только дежурные сидели у огня. Они уплетали печёную картошку и вслушивались в тишину леса.
В этот поздний час в лагере появились двое.
— Хотим видеть командира, — сказали они дежурному.
— Погрейтесь пока. Скоро позову.
И вот подошёл Фёдоров.
— Так кто такие будете?
— Назвались Казначеевы, брат и сестра, — доложил дежурный. — Просятся в отряд. Говорят: дайте винтовку, пойдём бить фрицев…
Командир улыбнулся.
— Казначеевы… Что-то знакомое. Не из Красного ли Дворца?
— Так точно, товарищ командир. Дети Елены Кондратьевны. Помните, она хлеб для партизан пекла? — продолжал докладывать дежурный.
— А ты что за них отвечаешь? Пусть сами рассказывают.
— Да у них горе, товарищ командир. Их мать, Елену Кондратьевну, фрицы расстреляли…
* * *
Семья Казначеевых жила в лесном урочище. Отец работал на Быстрянском лесоучастке техноруком. Умер, и на руках у матери осталось трое детей. Старшей дочери Ане пришлось бросить школу и идти помогать матери по хозяйству. Володя, который был в семье средним, тоже все летние каникулы работал: то на колхозном поле, то дома на огороде.
А когда пришла война, Елена Кондратьевна, несмотря на то, что нелегко было с детьми, стала принимать участие в общей борьбе — пекла хлеб для партизан.
Однажды фашисты прослышали, что в урочище бывают партизаны. Почти каждый день в Красном Дворце стали появляться танкетки. Фашисты уезжали с награбленным в домах добром, но что-либо выведать о партизанах им ни разу не удалось.
Через месяц в Клетне начали собираться карательные отряды. На Красный Дворец готовилась карательная экспедиция. Партизаны, узнав об этом, сразу предупредили жителей, и те переехали жить в соседние деревни. Семья Казначеевых поселилась в Соловьяновке.
Приближалась зима. Продуктов у людей никаких не было. А в Красном Дворце на огородах остался невыкопанный картофель. В один из последних дней октября люди отправились туда с лопатами.
У Володи в тот день было важное дело. К нему привели незнакомого человека и сказали, что он должен отправить его в партизанский отряд. Позже Володя узнал, что это был наш разведчик Геннадий Андреевич Мусиенко. Они вышли из Соловьяновки на рассвете и побрели мокрым после дождя лесом, минуя деревни.
— Эх, жаль, не удалось подводу достать. А то сейчас ехали бы и грязь не месили, — сказал Володя.
— По такой погоде лошадь быстро не пойдёт.
— У меня пойдёт, — и немного помолчав, Володя добавил: — Ох как мне нужна сегодня подвода! Мама пошла копать картошку. Помог бы мешки отвезти.
Вдруг издали донеслись выстрелы. Это стреляли в стороне Красного Дворца. Ускорили шаг. По пути встретились знакомые из деревни. Они и рассказали Володе, что в этот день в Красный Дворец нагрянули фашистские каратели и что они расстреляли его мать.
В тот день Володя решил уйти в партизаны. Он поклялся отомстить фрицам.
* * *
Зачислили Казначеевых в молодёжный отряд имени Щорса. Аню — бойцом, а насчёт Володи в штабе долго решали, какую дать работу. Наконец Фёдоров позвал его к себе и отвёл на партизанскую кухню.
— Будешь ездовым. Вот посмотри: твоё хозяйство. Под деревом лошадка, а там — телега. Так что ты теперь у нас будешь не менее, как командиром… телеги.
Володя раньше в деревне лучше всех мальчишек управлялся с лошадьми, он быстрее всех и запрягал, и распрягал, но ведь ему хотелось совсем другого — чтобы дали ружьё.
— Не спеши, брат, — успокоил его командир. — Обеспечить партизан продуктами — это тоже очень важно. Как они поедят, так и воевать будут.
И стал с того дня Володя командиром продовольственной телеги.
* * *
Бойцы из отряда генерал-майора Алексея Фёдоровича Фёдорова наносили по фрицам удар за ударом. Напуганные партизанами, фашисты вызвали для помощи крупные части из действующей армии, и в начале 1943 года в Клетнянских лесах развернулись жестокие бои. Каратели начали прочёсывать лес. После продолжительных боёв намного превосходящими силами враг окружил фёдоровцев. В такой ситуации был только один правильный выход: Фёдоров отдал приказ с боем выйти из окружения и направляться в сторону реки Припять, где вели борьбу отряды белорусских партизан.
Морозным январским утром группа автоматчиков ушла к шоссейной дороге. Ей дали задание завязать с фашистами бой и отвлечь их в глубь леса. Так и было сделано. А в это время остальные партизаны перешли через шоссейку. Благополучно вышел из окружения и обоз с продовольствием и ранеными. Вот где пригодилось Володино умение управлять лошадьми.
Потом, опомнившись, каратели спешно устроили погоню. Каждый день партизаны отражали натиск преследовавших фрицев и только по ночам двигались к Припяти.
* * *
Весной 1943 года отряд фёдоровцев добрался до полесских лесов. Расположились недалеко от реки в густом лесу. Здесь Володя получил новое назначение: стал при штабе связным. Новая должность ему очень понравилась. За ним специально закрепили коня. В любую минуту ночи или дня Володя готов был оседлать Гнедка и везти пакет с распоряжением командира.
В тех же лесах, кроме фёдоровцев, действовал ещё один отряд — Дважды Героя Советского Союза Ковпака.
Тёплым летним вечером встретились два командира — Ковпак и Фёдоров. Встретились, чтобы решить одну очень важную боевую задачу. Заключалась она вот в чём. Наши самолёты уже бомбили фашистские части, стоявшие в Гомеле. А в городе Брагине находился в это время вражеский штаб. По нему-то и решили нанести удар двумя отрядами сразу. Ковпак — с севера, а Фёдоров — с южной стороны.
* * *
Совещание перед боем было совсем коротким — всего пять минут. За эти пять минут партизаны успели рассредоточить роты и перед каждым командиром поставить конкретное боевое задание. Выделили специальный, ударный отряд. Его возглавил Земницкий, а связным при нём назначили Казначеева.
После совещания Земницкий сразу подошёл к Володе.
— Конь готов? — и улыбнулся: — Как только рассветёт — в путь. А пока накорми-ка хорошенько Гнедка.
Начал рассеиваться ночной туман, и сквозь стволы вековых елей пробились первые лучи солнца. Отряд Земницкого оседлал коней и вышел на исходный рубеж. Стали ждать сигнала к началу наступления. Его должны были подать партизаны из отряда Ковпака. Прошло несколько минут, и точно в назначенное время в небе появилась зелёная ракета. В ответ выпустили свою. Это означало, что к бою готовы, выступаем.
За окраинными улицами Брагина, утонувшего в садах, было заметно высокое школьное здание. Партизаны уже знали, что это фашистское гнездо, там располагается их штаб. На каждую ночь фрицы выставляли патрулей, боялись партизан. Но сегодня никого не было. Наверно, или патрули уснули, или в такую рань никто не ожидал появления партизан.
Сначала тишину нарушили автоматные очереди. Потом раздалось несколько выстрелов: это одна за другой полетели в окна гранаты. Фрицы спросонья не разобрались, что происходит на улице, и стали выбегать в чём попало.
Но ни одному из них не удалось спастись.
Вскоре стрельба и взрывы гранат разбудили город. В центре фрицы успели подготовиться к обороне.
Подъехав к школе, Земницкий с Володей сначала проверили, остался ли там хоть один фриц. Никого. Привязав за углом коней, поднялись на чердак. Оттуда был хороший вид на улицы, заметно, где у фашистов укрепления.
— Передай остальным: нужно оставить коней, — сказал Земницкий.
Володя пробрался к соседнему дому, где стоял наготове весь отряд.
Завязались уличные бои.
Скоро все сады и огороды в южной части города были заняты партизанами.
Земницкий с Володей стреляли по фрицам со школьного чердака.
Бой продолжался до позднего вечера.
Партизаны по сигналу покинули город.
Отряд Земницкого поскакал к переправе. Гнедок был посередине Припяти — и Володя услышал выстрелы. В сумерках было трудно различить, откуда стреляли, но было ясно, что к фашистам прибыло подкрепление.
Началась погоня.
Пуля угодила в Гнедка, и Володя остался один.
— Плыви скорее к берегу, — услышал он голос Земницкого. Командир переправлялся чуть сзади.
Сильное течение потянуло Володю вниз по реке, но в это время рядом оказался чей-то конь, и он, ухватившись за хвост, выбрался на берег. Там его ожидал Земницкий. Вскочив на командирского коня вдвоём, они понеслись к тёмному лесу.
До самого утра сушили в ту ночь партизаны у костров свою одежду и вспоминали подробности минувшего боя.
— Жалко Гнедка, — все сочувственно говорили Володе. — Погиб, как боец, — в бою.
А на следующий день стало известно о результатах брагинской операции. Только за время двадцатиминутного боя в школе было убито двести фашистов, и ещё шестьсот — когда шли уличные бои.
* * *
Вскоре Володе пришлось проститься с Земницким. Отряд Фёдорова уходил дальше.
— Ты был орлом, — сказал ему на прощание Земницкий. — А из-за Гнедка не огорчайся. Подарим тебе нового коня.
И снова повели партизан лесные дороги.
После продолжительного перехода отряд остановился на отдых в небольшой деревушке Боровое. Фашисты туда никогда не заглядывали, и потому партизаны впервые за несколько последних месяцев решили спокойно отоспаться.
А потом в Боровое стали прибывать новые люди. Это были наши, с «большой земли». Их сбрасывали ночью на парашютах. Володя узнал, что это люди — специалисты по подрывному делу. В отряде Фёдорова сформировали несколько групп подрывников, и люди с «большой земли» стали обучать партизан. В одну из групп зачислили и Володю Казначеева.
«Школа» находилась неподалёку от деревни, в лесу. Это была небольшая насыпь, очень похожая на ту, что на железной дороге. Партизаны организовали её сами. Володя проходил занятия у офицера Егорова. А ещё он учился здесь партизанской хитрости: как незаметно подкрадываться к железнодорожному полотну, как ставить мины, куковать кукушкой…
— Смекалка для подрывника, — говорил ему Егоров, — это тоже, брат, оружие. Очень надёжное оружие. Без неё подрывник как без рук.
После окончания занятий состоялись экзамены. Егоров был доволен своим учеником: все предметы Володя сдал на «отлично».
* * *
Всего в нескольких десятках километров от партизанского лагеря проходила железная дорога Брест — Ковель. Это была двухпутка. По одному пути фашисты перебрасывали на фронт живую силу и технику, а по второму отправляли в Германию эшелоны с награбленным добром и раненых.
Фронт в это время с каждым днём перемещался всё дальше и дальше на запад. Наши войска гнали фашистов с оккупированной земли. Железная дорога Брест — Ковель была поэтому для фашистов очень важной: они спешно направляли по ней к фронту эшелоны с подкреплением.
Вот на этом участке — Брест — Ковель — и начали действовать только что организованные в партизанском отряде Фёдорова группы подрывников. Перед ними стояла задача не пропустить на восток ни одного поезда.
* * *
Первый выход на задание у Володи не удался. Группа, в которую он был включён, нарвалась на засаду.
Вечером партизаны разобрались в неудаче.
— Плохо знаем дорогу — вот и нарвались на патрулей, — высказался Володя.
— Я думаю, ты прав, — поддержал Фёдоров. — Но мы только что раздобыли подробную карту всей дороги, надеюсь, она здорово поможет. Посмотрите…
Партизаны окружили командира.
— Лучше всего отправляться на задание к вечеру. Вот здесь, видите, поворот. С пяти до шести часов там фашистских патрулей уже не бывает, — и Фёдоров сделал на карте маленькую отметку.
* * *
Семеро пробирались по узкой лесной тропе. Под ногами потрескивали сухие ветки. Потом начались папоротниковые заросли. Земля здесь была влажной. А по обеим сторонам от тропы простиралось болото. Эту дорогу партизанам подсказали жители Борового. Раньше они часто ходили этой тропой за железную дорогу собирать бруснику.
Кончилось болото. Вышли на небольшую поляну и увидели, как с запада, где хорошо был виден горизонт, ползёт большая чёрная туча.
* * *
— Кому сейчас нужен дождь! — рассердился Володя. Он нёс аккуратно завёрнутый в бумагу свежий ржаной хлеб. Его утром испекли для партизан женщины в Боровом. А сзади несли в мешке из рогожи взрывчатку — «подарок» для фрицев.
Дождь набежал сразу. Тревожно зашумел лес. Запахло гнилью. Начала промокать одежда.
— Хлебушек цел, не размок? — спросили Володю. — А то присядем, перекусим? И дождь переждём.
Выходить к железной дороге было еще рано: патрули уйдут через час.
Командир приказал сделать привал и ждать. Запах свежего хлеба напомнил партизанам и тёплую избу, и печку, и воскресное утро, когда пекут хлеб. Так давно всё это было! Вот уже два года, как они живут и воюют в лесу.
— Знаешь, у меня был сын, очень похожий на тебя, — посмотрев на Володю, мечтательно сказал партизан с рыжей бородой. — О море всё время мечтал. Ты, я слышал, тоже собираешься в моряки податься, когда добьём фашистов?
— В моряки.
— Ты очень похож на моего Ваню.
И «борода» замолчал.
— А где сейчас Ваня? — спросил Володя.
— В неметчину забрали. Вернулся я с поля, а соседи говорят: были фашисты в деревне, целую машину грузовую набили людьми и куда-то увезли, и там твой Ваня. Вот я и пошёл в партизаны мстить фашистам. А кончится война — буду искать Ваню.
Где-то вдали в это время прошёл поезд.
— На фронт, — определил «борода». — Ну подождите, фрицы!
Дождь кончился. Партизаны снова вышли на лесную тропу. Деревья становились реже и мельче. Послышалась немецкая речь. Дорога уже была рядом. Пропустили вперёд Володю, как самого меньшего, поручив ему разглядеть, что делается впереди.
Володя ступил ещё несколько шагов — и кусты сразу кончились. Осторожно раздвинул мокрые ольховые ветки и увидел…
По сторонам от полотна — вырубленный лес и кустарник. Часть брёвен была убрана. Это сделали фашисты. Они охраняли дорогу от партизан и поэтому вырубили все деревья, чтоб лучше просматривалось полотно. По шпалам всё ещё ходили патрули. Кроме них на полотне была группа рабочих: фашисты согнали из соседних деревень людей ремонтировать дорогу.
«Как же нам туда подобраться?» — думал Володя. Вдруг он заметил небольшую канаву, поросшую осокой. Наверно, она была прорыта когда-то для отвода паводковых вод. По ней можно было ползком незаметно добраться до самого полотна.
Володя вернулся обратно и рассказал партизанам, что увидел.
— Что-то задерживаются, — сказал командир группы, взглянув на часы. — Будем ждать. А ты, — он кивнул Володе, — иди смотри. Как только заметишь, что никого, — три раза прокукуй.
Володя отполз в сторону, замаскировался и стал наблюдать.
Сначала разошлись рабочие. Потом из-за поворота показались два патруля. Медленно прошлись вдоль рельсов, поглядывая в сторону леса. Один сильно взмахнул рукой и что-то громко произнёс по-немецки. Володя догадался, что этот жест означал: надоело. Стало быть, вот-вот уйдут.
Когда никого не стало, Володя сразу же дал сигнал:
— Ку-ку, ку-ку, ку-ку!
Ему ответили.
Теперь стали готовиться к самому ответственному моменту. Командир группы распорядился:
— Трое с автоматами останутся в кустах. В случае чего начинать стрельбу и отвлечь фрицев от дороги…
Остальные поползли по осоке к насыпи. Впереди Володя. Ему поручалось вырыть под шпалами яму и заложить взрывчатку. С ним командир группы. Двое остались лежать в канаве и наблюдать за поворотом. Такое решение оказалось самым правильным, потому что когда Володя взобрался на насыпь и стал готовить место, за поворотом послышался стук колёс. Шёл поезд. Занятый работой, Володя мог бы и не заметить опасности. Но услышав сигнал, он вместе с командиром кубарем скатился с насыпи.
Поезд проскочил над головой, но никто из партизан не был замечен.
— Готово? — спросили Володю.
— Готово, — ответил он, приподнявшись над травой. — Где взрывчатка?
— Ты иди, я взрывчатку сам поднесу, — сказал командир.
Они быстро положили в вырытую яму «гостинец», потом хорошо его замаскировали и двинулись к лесу.
А через два часа, когда время уже подбиралось к вечеру, партизаны услышали мощный взрыв. Под откос полетел направлявшийся на фронт поезд с фашистами.
* * *
В один из этих дней Володю Казначеева приняли в комсомол. В землянке было тесно. Собрались все боевые друзья. Заявление читала комсорг молодёжного отряда имени Щорса, в котором воевал Володя, его старшая сестра Аня Казначеева.
— От Казначеева Владимира Петровича, год рождения 1928, с просьбой принять в нашу организацию. «Обещаю честно служить Родине, до последнего дня жизни своей мстить фашистам и не предавать товарищей». Вопросы к Владимиру будут?
— Пусть расскажет биографию.
— Я родился в Клетнянском районе Брянской области. В 36-ом поступил в начальную школу. В 41-ом кончил пятый класс…
— Какие оценки были?
— Пятёрки. Дальше не успел. Пришла война. Вот и вся моя биография.
— Чем занимался в отряде?
— Был ездовым при заместителе командира по хозяйственной части, потом — связным при штабе. Теперь пускаем под откосы поезда.
— Да что спрашивать! Мы все хорошо знаем Володю, — послышалось сзади. — Есть предложение принять.
— Кто за? — спросил комсорг. — Единогласно. Поздравляем тебя, Володя.
* * *
А фронт всё приближался, был уже почти совсем рядом. Фашисты направляли на передовую всё новые и новые эшелоны с живой силой и техникой, и очень многие из них были уничтожены партизанами-фёдоровцами. За два месяца Володя Казначеев пустил под откос десять фашистских поездов.
Через два месяца в полесских лесах у партизан произошла долгожданная встреча с солдатами нашей армии. Они, выметая с родной земли оккупантов, подходили к границе с Польшей.
Утром Володя был у Фёдорова.
— Садись, — сказал ему командир. Он был какой-то особенно торжественный. — Хочу поздравить тебя, Володя. Ты награждён орденом Ленина.
Володя встал и по-боевому чётко произнёс:
— Служу Советскому Союзу!
* * *
Весной 1944 года Володю направили в село Святошино под Киевом. Там находилась школа Украинского штаба партизанского соединения. В ней он стал изучать радиооператорское дело. Однако долго проучиться не довелось. В марте следующего года, перед самым окончанием войны, школа была расформирована.
Отгремели пушки, и замолчали ружья. Шла по земле первая мирная весна.
По-разному дальше сложилась судьба у боевых друзей-партизан. Володина старшая сестра Аня, которая была в молодёжном отряде имени Щорса бойцом-комсоргом, поехала работать на Урал.
Стал министром партизанский командир Фёдоров.
А Володю позвала в дальнюю дорогу давнишняя мечта — стать моряком.
* * *
В скором пассажирском поезде, который мчался к югу, ехал парнишка в простом деревенском костюме. На пиджаке у него висел орден Ленина. И все пассажиры здоровались с этим парнишкой и обращались к нему на «вы». А он сидел у окна и то и дело поглядывал, как мимо проносятся леса. Это его родные леса. Он в них воевал.
Подошёл к нему проводник — уже пожилой мужчина.
— Простите, а вы далеко путь держите, — вежливо спросил он парнишку.
— В Херсон.
— К родным, видать?
— Да нет, — ответил ему парнишка. — Моряком хочу стать.
— Да, — задумчиво сказал проводник. — Но ведь вы ещё молоды. Возьмут ли?
Вместо парнишки проводнику ответил кто-то из соседей:
— А почему не возьмут? Если воевать был не молод, то и в моряки тем более сгодится.
— А где вы воевали? — продолжал расспрашивать проводник.
— В партизанах. На Брянщине, потом в Белоруссии.
— Это в каком именно месте?
— Возле Брагина, Ковеля…
— А, знаю, знаю, сам партизанил там. Я в отряде Ковпака был. Слышали?
— Как же не слышать! А помните, как наш отряд, Фёдорова, вместе с вашим фашистов в Брагине бил? Ну и досталось же тогда фашистам!
— Так вы из отряда Фёдорова! Значит, почти земляки. Здорово, что встретились, — проводник улыбнулся. — Дайте-ка я с вами присяду. Вспомним, как воевали…